Чегодаева М. А. Заповедный мир Митуричей-Хлебниковых. Вера и Петр. Серия «Символы времени» М.: «Аграф», 2004. — 406 стр.

Вся жизнь и творчество Петра и Веры были освещены личностью Велимира Хлебникова, являлись зримым воплощением в живописи его идей, мировосприятия, философских откровений. Поэтому личность, судьба Велимира Хлебникова, друга Петра Митурича занимает в тексте значительное место. Книга основывается на многочисленных документах, как опубликованных, так и находящихся в семейном архиве и представленных автору Маем Петровичем Митуричем-Хлебниковым, сыном Петра и Веры, его неопубликованных воспоминаний, а также тщательного изучения и анализа живописных и графических работ Петра и Веры, а в последний период и Мая Митуричей. Автор попытался создать максимально полную картину жизни художников с начала ХХ века до 1956 года – даты смерти Петра Васильевича Митурича (Вера Хлебникова скончалась в 1941 году) на фоне исторической реальности России этого времени. Книга «Заповедный мир Митуричей-Хлебниковых. Петр и Вера» является по жанру не строго научным искусствоведческим исследованием, а живым повествованием о людях и судьбах, чем-то вроде «Саги о Митуричах» и, по замыслу автора, адресована не только специалистам, но широкому кругу читателей. При этом в ней важнейшее место занимает художественное творчество Петра и Веры. Книга сопровождается иллюстративным рядом – репродукциями графических работ художников.

Книга охватывает большой временной пласт: это и давно привлекающая нашу публику эпоха «серебряного века», и революционные 1920-е годы, и период сталинского тоталитаризма. Излагаемые сюжеты раскрываются калейдоскопом множества интересных читателю фигур и событий, о которых повествуется хорошим литературным языком, да к тому же с обильным цитированием выразительных поэтических фрагментов, дневниковых записей, личной переписки ее героев. В одном издании заключены сразу две монографии о художниках, оставивших о себе заинтересованную, благодарную память среди ценителей русского искусства. Судьбы своих героев автор прослеживает в обширном пространстве современной им художественной жизни. Семья Митуричей-Хлебниковых предстает в окружении десятков фигур художников, критиков, разных околохудожественных деятелей и художественных объединений, на фоне множества выставок, творческих дискуссий, а также одновременных событий гражданской истории нашей страны. Такая репрезентация сообщает суждениям автора историческую достоверность, многомерную убедительность. Изобразительное искусство, литература, музыка, философия, история и политика сплетаются при этом тугим узлом, давая читателю ощущение живого касания к реалиям прошлого, которые уже отделены от нас в физическом смысле, но сохраняют духовную актуальность. Таким образом, воссоздается некий духовный мир, рисуется картина духовной жизни, продолжающая волновать и сегодня, поскольку современному человеку небезразличны созданные в контексте прошлого ценности, заданные прошлым вопросы, свершившиеся тогда трагедии. Герои повествования выступают живыми людьми и в своей духовной, и в бытовой ипостаси, со своими характерами и каждодневными отношениями друг к другу. В итоге перед нами возникает картина определенного образа жизни и достоверные образы людей русской культуры, вписывающиеся в драматическую эпопею российской истории 1 половины ХХ века. Все это не может оставить читателя равнодушным. В книге жизнеописание художников перемежается описаниями их произведений, выполненными на уровне высокой искусствоведческой компетенции. Как искусствовед и художник, автор пишет о живописи и графике, тонко и точно раскрывая художественную специфику произведений. Искусство СССР 1920 – 1980-х следует изучать в противостоянии официальной линии государственного соцреализма и различных форм творческого отпадения от этой «генеральной линии». В советских условиях П.В. Митурич (вплоть до его ухода из жизни в 1956) сознательно выбирал позицию полной внутренней независимости ценной тяжких житейских лишений. Он избежал Гулага, но его «внутренняя эмиграция» была последовательной и достаточно жесткой. В этом его жизненный и творческий путь аналогичен тем, кого коллеги уже давно начали называть «забытыми советскими художниками», однако П.В. Митурича никогда не забывали – вероятно, по причине особой мощи его таланта, философского масштаба его миропонимания, несокрушимости творческого духа и волевого напора.

Подлинную трагедию разочарования в революции и революционном авангарде люди зрелого духа, выдающиеся творцы искусства внутри советской России переживают уже с начала 1920-х годов. Может быть, роковой датой является здесь год 1922-й. Это и год смерти Хлебникова, и время отплытия «философского парохода»; непосредственно перед тем расстреливают Н. Гумилева и умирает Александр Блок, уезжает в Германию В. Кандинский; в 22-м эмигрируют Ф. Малявин и М. Шагал, вскоре – К. Коровин, К. Сомов, А. Экстер, С. Коненков, ряд других крупных художников, поначалу лояльных к «большевикам». Глубокий кризис переживает тогда же П.В. Митурич. В этой связи М.А. Чегодаева абсолютно убежденно и мотивированно говорит: «Смерть Велимира Хлебникова в июле 1922 года ощущалась не просто результатом голода, тяжелой болезни, истощения сил. В ней было нечто символическое, предопределенное – финал целой эпохи, великого сгустка чувств, художественных исканий, прорывов в будущее. Конец «футуризма», имажинизма, «будетлянства»… Конец всех иллюзий и утопий революции» (стр. 106). Более чем 800 художников, описанных в труде О.О. Ройтенберг «Неужели кто-то вспомнил, что мы были», которых не признавали «советскими», обрекли на забвение, можно причислить к реалистам в искусстве. Это не реализм в формах Перова-Крамского-Репина, тут реализм другой эпохи, века двадцатого, а не девятнадцатого, и он особым образом переплетен с модернизмом, однако же философия этого искусства остается реалистической. И даже художник, неподвластный конъюнктурным вмешательствам, как П.В. Митурич, в максимальной мере сумевший отстоять свою внутреннюю свободу, — выбирает для себя реалистический путь творческого развития, стойко придерживаясь его до конца жизни.Труд Чегодаевой заставляет существенно корректировать стереотипную модель трактовки истории русского искусства ХХ века. Книга М.А. Чегодаевой, поднимая важнейшие искусствоведческие и историко-культурные проблемы, остается увлекательным историкохудожественным исследованием. Книга обращена не только к специалистам, но и к весьма широкому кругу читателей, интересующихся отечественной художественной культурой. Здесь автором сознательно сняты перегородки, обособляющие научное знание от широкой читательской аудитории.