Орлова М.А. Орнамент в монументальной живописи Древней Руси. Конец XIII — начало XVI в. в 2х частях. Ч. 1: Текст. — 496 с. Ч. 2: Альбом. — 416 с. М.: «Северный паломник», 2004

В исследовательской части первого тома рассматриваются происхождение и символика орнаментальных форм, их роль в живописной и архитектурно-пространственной системе храмов, анализируются особенности орнаментального репертуара росписей в хронологической последовательности. В каталоге содержится описание и классификация орнамента в росписях древнерусских храмов в соответствии с их принадлежностью определенным художественным центрам средневековой Руси. Второй том — альбом — представляет собой исчерпывающую публикацию орнаментальных мотивов (включая архивные фотографии, акварельные копии, зарисовки несохранившихся росписей) в стенописях Новгорода, Москвы, Пскова и Твери с прилегающими к ним землями. Орнамент в древнерусских стенописях — тема по существу не изученная. При том, что уже многое сделано в области исследования средневековой рукописной орнаментики, об орнаменте в монументальной живописи лишь вскользь упоминается в монографических работах, посвященных отдельным памятникам, и в общих трудах по истории искусства. Исследованием средневековых стенописных орнаментов историки искусства занимались на материале сербской и болгарской средневековой живописи, обращаясь к ним как к самостоятельной художественной области, никак не связанной с общей системой декорации храмов. Предметом тщательного и глубокого анализа в последние десятилетия служили также некоторые группы орнаментальных мотивов в стенописях византийского круга. Изучение отдельно взятых орнаментальных мотивов и поиски их прообразов, группировка этих мотивов в определенные типологические и хронологические ряды, разумеется, весьма существенны для формирования представлений о фазах их эволюции. Однако то, что главным образом интересовало наших предшественников — классификация орнамента, — для нас является лишь частью исследования. Наиболее перспективным представлялось нам изучение орнамента в связи с той пространственной средой, в которой он пребывает, или с теми предметами, на поверхности которых он находится. При изучении орнамента в монументальной живописи такой подход особенно важен. Орнамент в самом деле является во многом самостоятельной и специфической художественной областью. Его изучение требует специального подхода. Однако в тех случаях, где это возможно, отдельные мотивы следует рассматривать в общем контексте орнаментального репертуара того или иного памятника. Не только сам факт появления в нем новых мотивов и принципы их взаимодействия с традиционными темами, но и определенный набор орнаментальных форм, их обилие или ограниченность, характер их соотношений, разумеется, при постановке в соответствующий культурно-исторический ряд, могут являться свидетельствами, своего рода указаниями на определенные этапы развития художественной культуры в целом. Мы стремились рассматривать орнамент не изолированно от той росписи, в которой он существует, но учитывая их взаимовлияние, взаимодействие, наконец, связь орнамента с архитектурой храма и зависимость от нее. Подлинная значимость, художественная образность и символика орнаментальных форм выявляются только при рассмотрении их в едином композиционном организме храма, определяется особенностями его внутреннего пространства и системы построения сюжетной живописи. В ряде случаев своеобразие трактовки орнамента можно оценить, только учитывая его местоположение. Именно этот тезис является отправной точкой исследовательской части данной работы. И именно из него мы исходили при создании ее структуры. Другое важное для нас положение заключалось в том, что индивидуальность орнамента в большей степени, чем в любом другом виде художественной деятельности, из-за консервативности орнаментальных форм проявляется не на уровне типологии или типологических вариантов, а на уровне стилистической интерпретации. И еще один существенный момент. При изучение орнамента как неотъемлемой части храмового декора весьма важным представляется учитывать и рассматривать такие, условно говоря, имитационные [не орнаментальные] приемы, как воспроизведение мраморной облицовки и изображение подвесных тканей, обычно используемых в цокольном регистре росписей. Принимать их во внимание следует хотя бы потому, что подвесные ткани, представленные в нижней зоне росписей, нередко украшались орнаментом, а имитация мраморной облицовки или инкрустации приобретала характер своеобразных орнаментальных панно. В данном исследовании, первостепенными задачами которого, в силу абсолютной неизученности материала, могут быть лишь собирание и типологическая классификация мотивов, многоаспектный подход к исследованию орнамента связан с большими трудностями. Однако он позволяет не только значительно обогатить картину развития монументальной живописи Древней Руси за счет привлечения тех памятников, от которых сохранились только орнамент и элементы декоративной росписи, но существенно дополнить представления и о стенописях, сюжетная часть которых давно и хорошо известна, в некоторых случаях позволяя корректировать общепринятые датировки. Хронологические рамки данной работы определялись целым рядом обстоятельств. Х1У — ХУ века — это особая эпоха в истории орнаментики в странах византийского мира, эпоха новых интерпретаций традиционных мотивов, своеобразных композиционных решений, появления особых декоративных приемов, новых принципов взаимодействия с живописной системой и архитектурным пространством храмов. На Руси эта эпоха представлена немалым числом стенописных ансамблей, орнаментальный репертуар которых отражает общие процессы и вместе с тем демонстрирует яркие индивидуальные особенности. Типология и стилистика орнамента в русской живописи, развивались в Х1 — Х11 вв. в общем русле византийского искусства, с конца Х111 в. и особенно в Х1У — ХУ вв. приобретают отчетливо выраженные своеобразные черты. Орнаментальный репертуар вбирает в себя мотивы искусства и других культурных ареалов, причем, нередко связанные с уже пережитыми ими этапами художественного развития. В этот период особенно сказывается непосредственное влияние мотивов исламского искусства. Орнаментика русских памятников отображает это воздействие очень быстро, избирательно используя как композиционные схемы и приемы интерпретации орнамента, так и отдельные мотивы. При множестве связей, при всем многообразии исходных моделей орнаментика русской монументальной живописи Х1У – ХУ вв. представляет собой глубоко своеобразное, во многих случаях уникальное явление. Исследовательская часть и каталог данной работы включают в себя анализ орнамента в стенописях, как сохранившихся in citu, так и известных нам лишь по фотографиям, копиям и описаниям. Мы не дифференцировали эти составляющие, тем более, что материалы, касающиеся памятников не уцелевших, дают иногда картину более полную, чем росписи, дошедшие до нас лишь во фрагментах. Однако, безусловно, там, где мы имеем лишь архивные и документальные материалы, выводы атрибуционного характера делаются со всеми возможными оговорками. Особенности изучаемого материала предопределили своеобразие жанра данного исследования, отличие его от уже опубликованных томов, посвященных тем или иным центрам художественной культуры средневековой Руси. Предшествующие тома представляли собой совокупность объективированных концепций, “положительного знания”, базирующегося на углубленном изучении памятников в той или иной мере уже известных, дополненных новыми открытиями и атрибуциями, проанализированных в соответствии с современными тенденциями и представлениями, существующими в мировой науке о средневековом искусстве. Они представляют собой завершающую (по крайней мере на весьма существенном этапе) стадию изучения той или иной области древнерусского искусства. Их отличает энциклопедическая полнота, отчетливость суждений. В нашем случае эти качества сменяются осторожными предположениями, вопросительными интонациями, в некоторых случаях лишь постановкой, но не решением проблем. В данной работе представлены начальная фаза и новый метод исследования совершенно неизученного художественного явления, это своего рода экспериментальная попытка