Ренэ Герра. «Они унесли с собой Россию…»
Санкт-Петербург, Русско-Балтийский информационный центр «БЛИЦ», 2003

Пять тысяч картин, среди которых полотна А. Бенуа, М. Добужинского, Н. Гончаро-вой, М. Ларионова, Л. Бакста, С. Судейкина, К. Коровина, А. Яковлева, Ю. Анненкова, десятков других художников русской эмиграции. Сорок тысяч книг, из них около трети – с автографами. Более двадцати тысяч архивных документов, включающие рукописи и письма Пушкина, Гоголя, Ремизова, Бунина, Зайцева, Одоевцевой, Цветаевой, Ходасевича. Вы читаете не перечисление единиц хранения Российской Государственной Библиотеки или Русского Музея. Все это собрал и спас он. Француз, уроженец Лазурного берега. Профессор славистики Института восточных языков в Париже. Ренэ Герра.

О нем давно и долго ходят легенды. Пустили даже слух, что его настоящая фамилия Герасимов — настолько хорошо он говорит порусски. И находятся те, кто верят этому бреду. История действительно невероятная. Француз влюбился в русскую культуру, стал секретарем знаменитого импрессиониста русской прозы Бориса Константиновича Зайцева. Устраивал вечера в своем доме в Медоне, где обретали вторую жизнь «метры» русской эмиграции – Ирина Одоевцева, Юрий Терапиано, Юрий Анненков, Сергей Шаршун. Основал издательство « Альбатрос», где издал стихи многих поэтов, теперь признанных классиками. К примеру, Ивана Елагина. В курортном городке Бер-Лез-Альп, недалеко от Ниццы, создал франко-русский дом, где летом могут работать художники и писатели из России. Его много раз показывали по центральным и кабельным каналам Российского телевидения, он с удовольствием принимает гостей из России в своем доме в парижском пригороде Иссе –Мулино, который давно стал одним из самых известных центров культуры русского зарубежья. Показывает свои сокровища – одного Анненкова у него несколько сот произведений. Или более четырехсот автографов великого мастера древнеславянской вязи Алексея Ремизова. И, конечно, полотна Бакста, Серебряковой, Шагала. Все перечислить просто невозможно.
Ренэ Герра никогда ничего не продает из своей коллекции – только собирает.
Однажды замечательный акварелист Сергей Львович Голлербах, оформивший почти все книги идательства «Альбатрос», долго живший в доме у Герра, собираясь домой в США, спросил его, чем он может отблагодарить за гостеприимство. В ответ хозяин попросил написать портрет Романа Гуля, знаменитого редактора русского «Нового Журнала», выходившего в Нью-Йорке. Так и появился этот портрет. Если б не Ренэ Герра, этого полотна никогда бы не было. Как и мир не знал бы десятки, если не сотни, имен русских литераторов и художников, живших Россией, но только за ее пределами. Причем начинал господин Герра во времена, когда интерес к культуре русской эмиграции казался подозрительным не только советским цензорам. Во многих интервью он повторяет и повторяет: « …Уместно напомнить, что я стал собирать более тридцати лет тому назад, когда здесь по многим причинам такое собирательство не поощрялось и на это, мягко выражаясь, косо смотрели.. Это было наказуемо. На Западе, как ни странно, тоже не поощрялось, потому что западная славистика шла, так сказать, на поводу советской культуры. Тогда считалось, что у русской зарубежной культуры нет будущего. Все думали, что советская власть есть нечто незыблемое. Поэтому восхищались, занимались советской литературой, советским искусством. И я могу сказать без ложной скромности, что я шел один против течения».

Да, он шел против течения. Знакомился со старыми эмигрантами, собирал автографы и рисунки, которые в те годы просто выкидывались на помойку. Это сегодня мы понимаем.
В его жизни было все. И высылка из СССР — в 1969 году он приехал в Москву и записал монолог Корнея Чуковского о Борисе Зайцеве. Интересно, что когда во Франции Ренэ выбирал творчество Зайцева как тему для диссертации, всезнающие французские профессора даже слыхом не слыхивали о замечательном мастере русской прозы, доживавшем тогда свой век на парижской улице Фрамикюр. Был, к слову, в судьбе коллекционера и запрет на въезд в Советский Союз уже почти в самом конце перестройки, в 1988 году. Сам Герра говорит, что он, наверное, последний француз, которому не дали советской визы. И таинственное исчезновение ряда работ из его коллекции при пересечении границы с Россией, когда собрание Герра наконец-то было представлено в Третьяковке. И непростые взаимоотношения с рядом наших государственных структур и издательств, о чем он поведал в своей книге « Жаль русский народ». Книга была составлена из переписки Рэне Герра с тогда еще советскими официальными учреждениями и лицами.

И вот сегодня в издании Русско-Балтийского информационного центра «БЛИЦ» увидела свет новая большая книга Ренэ Герра « Они унесли с собой Россию… Русские эмигранты – писатели и художники во Франции (1920 – 1970)».Сборник, представляющий легендарного коллекционера во всем размахе его неистовой деятельности. Прежде всего здесь представлен голос самого Ренэ Герра – его статьи, интервью. Его резкие и не всегда приятные слова: «Я тоже слышу: «С какой стати этот француз собирает наше искусство, нашу литературу?»- и забывают, что собирал я то, что никого здесь, даже русских, не интересовало. Где раньше были те, кто сегодня больше всех радеет о сохранении и возврате культурных ценностей? Почему советское посольство в Пари-же, имевшее, кстати, достаточно средств, десятилетиями не покупало на аукционах то, что продавалось за копейки? Потому что тогда было, мягко говоря, неактуально? …»

Первый раздел сборника посвящен Борису Константиновичу Зайцеву. Патриарху русской литературы, прожившему в Париже до 91 года. « Для меня в общении с ним была живая связь с Россией, с настоящей дореволюционной Россией…Я с ним общался в тече-ние пяти лет. Это был урок Смирения». В книге много и других материалов, связанных с Зайцевым и другими великими, неповторимыми мастерами русской литературы.
Но Ренэ Герра – не только литературовед, но и собиратель и, естественно, блестящий знаток живописи русской эмиграции. Художников, творивших под крышами Монмартра и Монпарнаса, но даже в самых изысканных стилизациях под галантный, куртуазный ХVIII век остававшимися русскими.
Впрочем, вышесказанное можно отнести лишь, наверное, к последователям великого Бенуа и его объединения «Мир Искусства». Нечего и говорить, что в собрании Ренэ находятся десятки произведений Сомова, Добужинского, Бакста и их друзей, вернувших в мир нашей культуры куртуазные нравы европейской культуры Нового Времени. Важнее, на наш взгляд, другое. Стараниями Ренэ Герра из тины небытия были представлены миру мастера, ставшие теперь символами русского искусства в изгнании. И до этого почти неизвестные, а точнее, совсем неизвестные в России.
О них — большой раздел книги. О замечательном художнике Сергее Шаршуне, благодаря Ренэ Герра ставшем известном не только как мастер удивительных, воплощающих гармонию окружающего мира, полотен, но и как о писателе — футуристе, сумевшем отразить всю абсурдность своего времени. Об одном из создателей «Мира Искусст-ва» Николае Калмакове, впоследствии названном русским Бердслеем. Этот, без преувеличения, фантастический мастер написал в свое время декорации для знаменитого спектакля Веры Комиссаржевской «Саломея» по пьесе Оскара Уайльда, запрещенного после первого же представления «за непристойность». О тончайшем графике Сергее Чехонине, до сих пор продолжающем изумлять своим мастерством историков искусства. Художнике, верно служившем советской власти в первые годы ее существования, авторе бесчисленных агиток и революционного фарфора, в конце концов эмигрировавшем в Париж и оформлявшем постановки парижского театра «Летучая мышь». О потомке запорожских казаков Михаиле Андреенко, почти всю жизнь прожившем на улице Вожирар возле Морнпарнаса. О гротескных портретах Олега Цингера, близкого друга великого генетика Тимофеева-Ресовского. О любителе аллегорий, поэте и художнике, великом библиофиле Данииле Соложеве. И о многих, многих других мастерах русского Парижа, творчество и жизнь которых дошли до нас благодаря этому страстному, поразительно увлеченному человеку – французу с Лазурного берега, навсегда взятому в плен русской культурой – Ренэ Герра.