Анастасия Хорошилова

Выставка произведений молодого русского фотографа Анастасии Хорошиловой принадлежит к редкому типу выставок-открытий: это тот случай, когда музей находит возможным обращаться к арт-практике совсем молодого художника, оценивая яркое начало творческого пути и предвидя его перспективы.

Несмотря на то, что Анастасия Хорошилова стала членом «Союза Фотохудожников России» еще в 1997 году, сама фотохудожница считает, что ее творческий путь начался в Германии. В 1999 – 2004 годах Хорошилова училась в университете Дуйсберга-Эссена в Германии (Universitat Duisburg-Essen) на факультете дизайна, специализация документальная фотография, теория и история фотографии, защитила диплом с отличием.

Первые, обратившие на себя внимание, серии ее работ, посвящены ученикам Государственной Академии хореографии в Москве и студентам из эссенских общежитий. Хорошилова создала образ «островитян» — обитателей пространств, изолированных, отъединенных от массово населённых материков. В этих работах, особенно в балетной серии, она нашла собственную интонацию, которую можно определить как поэтику противостояния пустотности.

Хорошилова вышла на действительно уникальный и в психологическом, и в социальном отношениях материал: в каждом из этих маленьких, замученных бесконечным тренингом балетных подростков ощущается недетская воля и выносливость, за каждым – своя собственная, особая история. В большей степени, чем возрастные, профессиональные и социальные характеристики, героев серии объединяет борьба теплоты (то есть человеческого) с пустотностью. Хорошилова показывает не просто казенные, холодные, полые пространства – это именно пустотности, области эмоционального вакуума, небытия. Они затягивают в воронку, в омут имперсональности (наивные попытки «обустроить быт» выглядят трогательно — нелепо).

Маленькие полудетские тельца будущих балерин стойко противостоят этому эмоционально-температурному омуту: фотограф наделяет их, помимо всего прочего, функцией «генерации тепла». Дети как бы прислушиваются к себе, к предчувствию балета в себе. И в этой отстраненности, самопогруженности если не реализуется в полной мере, то брезжит метафора искусства.

Серия «Бежин луг» создана в 2004 году. В ее названии прослеживается несомненная аллюзия к хрестоматийному рассказу Ивана Тургенева, к сохранившемуся в обрезках, смытому по воле Сталина, фильму Сергея Эйзенштейна и «тургеневскому» произведению «Роман» Владимира Сорокина. На деле они оттеняют метод фотографа, концептуально повествовательный. Повествование подразумевает вполне определённый – неспешный, обстоятельный – церемониал протекания времени.

Путешествие – по нутряной, глубинной, деревенской России – тоже. Соответственно «настроены» и изобразительные средства: ясная, прозрачная оптика, без соринок и слезинок, ровное освещение, одинаковое расстояние между объективом и персонажем, типологичное построение мизансцен – а точнее, не построение, а уверенность в том, что деревенские жители понимают съёмку как событие и сами замрут в примерно одинаковых позах – и привычных, и чуть демонстративных.

Этот визуальный приём есть аналог не столько культурологическому, сколько обиходному понятию «тон» (найти верный тон, взять правильный тон). Хорошилова действительно нащупала верный тон общения с деревенскими жителями и деревенской жизнью. Она равно спокойно-доброжелательно фиксирует и достойное, и смешное, благородное и китчевое, заземлённое и просветлённое. В конце концов получился уникальный для современной отечественной фотографии результат: серия фотообразов русских крестьян, которые смотрят в объектив с некоторым доверием.

«У меня не было цели документировать очередную версию «упадка русской деревни», — говорит сама Хорошилова, — Я лишь хотела сделать знакомыми, различимыми лица людей, которые поколениями живут в особом, подчас трагичном пространстве времени и истории моей страны. Мне было важно обнаружить искру человеческой надежды, чести и чувства самодостоинства».

В серии «Балтийск» так же есть очень специфичный, остро выцеленный материал и некая внутренняя тема, не всегда впрямую связанная с внешним планом повествования. Фактура Балтийска уникальна сама по себе: с его взаимопроникновением советского типового строительства, типовых военных памятников и объектов наглядной агитации, солидной бюргерской архитектуры девятнадцатого века и остатков старинных прусских фортификаций, но главное — с особым населением, поколениями связанным с жизнью флота. Немудрено, что, прикоснувшись к такому «горячему материалу», Хорошилова отдала дань фотожурнализму, запечатлевая как материальные следы столкновения милитаристской прусской и послевоенной советской цивилизаций, так и человеческий типаж.

Но лучшие работы серии выделяются из жанрового контекста. Хорошилова снимает молодых моряков-срочников и офицерские семьи в казённых интерьерах « в упор», без постановочных эффектов, но так, что и журнализм, и типажность, и портретность отходят на задний план. А на первый план выходят сложные, подчас драматичные общественные настроения, связанные со спецификой жизни города-порта. Каждый из моряков являет собой суверенную территорию, никак не совпадающую с территорией анклава.

Известно, что необустроенность быта, отсутствие жилья – беда армии и флота. В ситуации Балтийска это общее чувство бытовой неустроенности многократно усиливается исторически сложившимся с послевоенных времён ощущением неуверенности в своей укорененности «здесь и сейчас». Связи с местом, с бытовой средой, с окружением крайне зыбки и неустойчивы – это ощущение достигается старым добрым способом: расположением фигур в пространстве.

И вновь Хорошилова обращается к военной теме: только что выполненная серия «9,5 plus» представляется самым серьёзным ( и самым доверительным) сегодняшним нарративом о женщинах в Вооруженных Силах. Молодая и вполне штатская девушка-фотограф нашла контакт со всеми – от рядовых контрактниц до полковников, со всеми их женскими и служебными проблемами. Конечно, зритель будет «считывать» эту серию сам и по-своему. Одно несомненно: если Анастасия Хорошилова убедила таким образом сниматься столько женщин в форме – значит, у неё есть редкий в современной фотографии дар — способность подобрать свой «ключик» к человеку.