«Новая вещественность» Николая Загрекова и русские художники

Выставкой «Новая вещественность» Николая Загрекова и русские художники» галерея НАШИ ХУДОЖНИКИ продолжает начатую ранее работу – изучение и представление публике интересных и малоизвестных на родине художников-эмигрантов. Сопоставление произведений русского художника-эмигранта Николая Загрекова, жившего и работавшего в Германии, из частных и музейных собраний, с работами советских художников – Н.Альтмана, Н.Дормидонтова, К.Редько, А.Самохвалова, А.Шендерова и других, – покажет интересные аналогии в русском и немецком искусстве периода 1920 – 1930-х годов. Произведения советских художников отобраны из отечественных музейных коллекций (Третьяковская Галерея и Русский музей). К открытию выставки готовится каталог. Авторы статей – Е.Деготь (Россия), Дж. Боулт (США).

Николай Загреков (1897, Саратов – 1992, Берлин) – художник с трудной и интересной творческой биографией: родился и учился в Саратове, городе «Голубой розы» и «саратовской школы», затем – в Москве во ВХУТЕМАСе у Машкова и Кончаловского; в 1921 году Загреков уехал продолжать обучение в Германию, где остался надолго, навсегда. В 95-летнем возрасте Загреков официально признанный и уважаемый коллегами и публикой мастер немецкого искусства скончался в Берлине. До того как в 2004 году в Третьяковской галерее и Русском музее состоялись его ретроспективные выставки, художник был неизвестен на родине, а в истории искусства фигурировал немецкий художник «Nikolaus Sagrekow», чье творчество 1920-х конца 1930-х годов впрямую соотносилось с направлением «новая вещественность». После того, как в России были показаны работы самых разных периодов творчества Загрекова, российские критики и искусствоведы стали сравнивать его раннее творчество с работами русских советских художников – Дейнекой, Пименовым, Самохваловым. Именно тогда стало понятно, что эмигрировавший в 25-летнем возрасте в Германию Загреков, творчески развил многое из того, чему он успел научиться в России, и что его искусство – «довольно примечательное связующее звено между российской и немецкой культурой» (А.-К.Краузе). Настоящая выставка дает возможность узнать более подробно о таком сложном и неоднозначном направлении, как «новая вещественность» («New Objectivity», «Neue Sachlichkeit») в мировом изобразительном искусстве, проследить переклички и взаимовлияния, выявить общее и индивидуальное в творчестве разных художников, живших в одно и то же время в разных странах.

«Немецкая живопись «новой вещественности», или, как можно было бы еще перевести этот термин, «новой объектности», наиболее известный вариант международного возврата к фигуративности после абстракции эпохи Первой Мировой войны. Но художники шли не «назад к реализму», а «вперед к реализму» – эта живопись опиралась на опыт массовых медиа, рекламы, фотографии и кино, впервые открытый в дадаизме. На очень близких позициях стояла и советская пост-авангардная живопись 1920-х годов, художники которой сами ушли от абстракции к новому технологическому изображению. Немецкие художники «новой вещественности» вызывали в СССР огромный интерес и во многом повлияли на такие крупные фигуры, как Дейнека или Пименов. Но была и принципиальная разница, обусловленная разницей общественного строя: Веймарская республика оставалась в основе своей классовой, форма картины-предмета для индивидуального потребителя не была в ней поколеблена. Советские художники пошли гораздо дальше по пути радикального пересмотра буржуазной иерархии ценностей. Их амбиции должны были реализоваться в масштабных, утопических образцах пролетарского искусства, где противоположность индивидуального и массового была бы полностью снята».

Е.Деготь