«Домик маленький, собственный Ея Императорскаго Величества»

Среди пригородных дворцово-парковых ансамблей Санкт-Петербурга Ораниенбаум – важнейшее звено в блестящем ожерелье резиденций, драгоценно оттеняющих столицу империи. Ему, окутанному тайнами, хрупкому в своей изысканной красоте, была уготована совершенно удивительная судьба. Ораниенбаум значительно отличается от своего соседа – звучащего победным гимном российской мощи Петергофа с его искрящимися фонтанами; не похож он и на Стрельну, возникшую в ту же петровскую эпоху, но так и не сумевшую стать, следуя воле царя-преобразователя, российским «Версалем». Он ничем не напоминает восхищающее роскошью и помпезным великолепием Царское Село или загадочную и суровую в своем замковом обличье Гатчину. Может быть, некоторое созвучие можно уловить, сравнивая Ораниенбаум с пленяющей романтичностью и гармонией ансамбля Павловска.

Но, безусловно, основное отличие Ораниенбаума от его ближних и дальних соседей – абсолютная подлинность ансамбля, сохранившего особый аромат и дыхание прошедших эпох. Любовно украшенные венценосными владельцами резиденции Петергофа, Царского Села, Павловска, Гатчины понесли невосполнимые утраты в годы Второй мировой войны. Только Ораниенбауму суждено было в целости пережить лихолетье.

Дворцово-парковый ансамбль начал складываться в петровскую эпоху. Он создавался как парадная резиденция «первого» вельможи государства, светлейшего князя А.Д. Меншикова, судьба которого после смерти Петра Великого сложилась трагически: опала, конфискация имущества, ссылка в Сибирь, а там – смерть. Имение отошло в казну, а затем стало владением наследника российского престола – любимым местопребыванием Петра Федоровича, будущего Петра III. Многие важнейшие события его жизни, а также жизни его супруги, будущей императрицы Екатерины II, связаны с Ораниенбаумом. Это местечко было особой привязанностью Петра III, здесь он провел и последнюю ночь своего короткого царствования. Свергнутый с престола Екатериной Алексеевной, Петр Федорович 29 июня 1762 года подписал акт о своем «добровольном и непринужденном» отречении, после чего был «препровожден» из Ораниенбаума навсегда… Жизнь в резиденции на время затихла. Скорее всего, тягостные воспоминания не давали Екатерине Алексеевне возможность бывать здесь.

Однако не надолго оставила Екатерина II своим вниманием Ораниенбаум. Ведь здесь, еще будучи великой княгиней, она нашла себе особый, «заветный» уголок (1). К реализации замысла о возведении здесь «Собственной дачи» Екатерина Алексеевна смогла приступить лишь пять лет спустя, с воцарением на российском троне. Начинается возведение дворцового комплекса, и прежде всего – «каменного домика и горы». 26 сентября 1762 года на постройку отпускается десять тысяч рублей, в 1764-м было истрачено более ста тысяч. Все работы по сооружению зданий «Собственной дачи», ее планировке проводились «под смотрением» Антонио Ринальди и по его чертежам. Императрица постоянно интересовалась возведением Голландского домика (впоследствии – Китайского дворца). Она побывала здесь 17 мая 1764 года, четырежды – в июле 1765-го, 19 июля и 26 октября 1766 года (2).

Именем «Китайского» летний увеселительный дворец был обязан роскошной отделке четырех комнат, выдержанной в духе тогдашних представлений об искусстве Китая и Востока в целом. (Встречаются и другие названия – «Домик, что в Верхнем саду», «Домик маленький, собственный Ея Императорскаго Величества», «Новопостроенный каменный домик»). Являясь вполне европейской постройкой, он свидетельствует об эстетических пристрастиях венценосной владелицы и о моде того времени. « ...Удивительно красивый и выдержанный ансамбль Китайского дворца... должен занять одно из первых мест в истории искусства XVIII века», – так высказался о нем Александр Бенуа.

Облик дворца прост и изыскан одновременно, он скорее напоминает парковый павильон, который стоит на невысоком стилобате, образующем террасу. Декоративная решетка завершает оформление дворцового экстерьера с севера. Дворец изначально был одноэтажным. Северный фасад сохранил первоначальный вид: центр украшен граненым выступом и двумя ризалитами, граненый выступ венчает фронтон и барочный фигурный аттик. Завершают центр северного фасада три металлические декоративные скульптуры. Южный фасад, измененный в середине XIX века по проекту архитекторов Л.Л. Бонштедта и А.И. Штакеншнейдера, приобрел новые черты, став двухэтажным.

Позолота и зеркала, орнаменты из раковин, цветочные гирлянды, завитки, капризно изогнутые рамы, лепные узоры рококо создают атмосферу комфорта, изнеженности и уюта. Стеклярусный кабинет, Штофная Опочивальня, Зал Муз, Голубая и Розовая гостиные, Штукатурный покой… Уже сами эти названия говорят об исключительности, неординарности дворцовых помещений. Путешествие по этим залам оправдывает самые взыскательные ожидания. Ринальди использует весь богатый арсенал декоративных форм, присущих стилю рококо, достигая взаимосвязи убранства дворца и его архитектуры (3).

Зал Муз открывает анфиладу парадных комнат. Здесь вы находитесь и в преддверии дворца с его ослепительным убранством, и одновременно – в вестибюле, выходящем в парк и напоминающем открытый нарядный парковый павильон. Такому восприятию способствуют шесть больших застекленных дверей, расположенных с трех сторон и выходящих в пространство парка. Здесь по-особенному воспринимаешь слова Александра Бенуа, сравнившего Китайский дворец «по своему чисто музыкальному эффекту... с сонатами Гайдна и Моцарта». Композиционно помещение с вытянутыми пропорциями напоминает галерею (в XVIII веке зал и именовался «Живописной галереей», тем более что живописи в убранстве зала принадлежит преобладающая роль). Все росписи связаны единым художественным замыслом – на простенках художник поместил изображения девяти муз. В архитектуре зала преобладают мягкие, перетекающие, скругленные линии. Изгибы завершают все элементы и архитектурно-планировочные детали.

Кабинет, знаменитый своими двенадцатью стеклярусными панно, относится к числу мировых шедевров искусства интерьера. Панно выполнены предположительно по рисункам Бароцци в 1762–1764 годах (4). Екатерина II, показывая дворец своим гостям, выделяла Стеклярусный кабинет. Если же вспомнить, что в XVIII – начале XIX веков пол был сложен из цветных смальт, изготовленных на Усть-Рудицкой фабрике, то легко можно представить, что был достигнут полный эффект необыкновенной сказочной феерии, окрашенной восточный колоритом (кабинет имел и второе название – «Мозаичный покой».) В Стеклярусном кабинете сохранились два уникальных экспоната – столы, украшенные мозаиками, выполненными на Петергофской гранильной фабрике в 1769–1771 годах под руководством мастера Якоба Мартини.

Большой зал, именуемый в документах XVIII столетия Приемным, Круглым, Овальным или просто «Залом», – центральное помещение дворца. Предназначенный для официальных приемов и торжественных трапез он торжественен, строг и величав (5). Большой зал несет в себе черты нового, нарождающегося стиля – классицизма. Он предвосхищает последующие интерьеры, созданные Ринальди в Петербурге, Царском Селе, Гатчине. Для зала характерна ордерная система, здесь используются пилястры и трехчетвертные колонны коринфского ордера, пространство перекрыто невысоким куполом. Через застекленные двери северной стены полуротонды открывается вид на партерный садик и луг, уходящий в парк. Цветовая гамма зала изысканно-благородна и лаконична. Искусственный мрамор различных оттенков, тонкая лепка составляют важнейшие элементы декора. Над дверями помещены беломраморные барельефы Петра Великого (1770) и его дочери Елизаветы Петровны (1773), выполненные известным французским скульптором Мари Анн Колло, ученицей и помощницей Мориса Этьена Фальконе. Исполнением этой работы постоянно интересовалась Екатерина II, ее заказавшая (6). Южную стену украшают помещенные над каминами полотна Торелли – «Юнона» и «Похищение Ганимеда» (1768). Венчает зал плафон его же работы – «День, изгоняющий Ночь» (1770-е гг.).

Стиль «китайщина», получивший широкое распространение в искусстве дворцового интерьера XVIII века, свое яркое воплощение в Большом и Малом Китайских кабинетах. Своеобразный взгляд на далекую, экзотическую культуру, преломленный в творчестве русских и европейских мастеров, выразился в архитектуре и оформлении Малого Китайского кабинета. Он составляет определенный контраст с изнеженно-изысканным, плавно-тягучим стилем предыдущих помещений дворца. Применение прямоугольных форм в архитектуре, использование контрастных, звучных цветов и строгих геометрических орнаментов в соединении с богатой восточной сюжетикой и орнаментикой, – таковы отличительные черты этого помещения. Стены кабинета затянуты зеленым расписным шелком с изображениями экзотических птиц, бабочек и цветов, воссозданными по старым образцам. Мебельное убранство – лакированная мебель Китая и Японии – целиком соответствует характеру отделки кабинета. Пол, набранный мастерами Якобом Ланги и Петерсеном по рисунку Ринальди, принадлежит к числу лучших образцов наборного паркета по колористическим свойствам разнообразных пород дерева. Китайская галерея (или Большой Китайский кабинет) по расположению симметрична Залу Муз. Она замыкает парадную анфиладу с запада.

Искусство рококо здесь причудливо и многообразно переплелось с реальными и вымышленными мотивами искусства Китая. Потолок украшает плафон, представляющий «Китайскую свадьбу» или аллегорию «Союз Европы и Азии», написанную Бароцци. Наборные деревянные панно, выполненные в технике маркетри, в своих сюжетах повествуют (в соответствии с представлениями европейцев) о жизни китайцев: галантные сценки на фоне вод и гор, пагод и беседок, цветущих деревьев, свисающих побегов и летящих птиц. Композиции решаются в соответствии с принципами китайской живописи: плоскостно, сверху вниз. Разнообразна обстановка кабинета – восточная мебель, коробки черного и красного лака, бронзовые курильницы, деревянная скульптура. Отдельного упоминания заслуживает резной бильярд – уникальный экземпляр, появившийся в Ораниенбауме в середине XVIII века, при великом князе Петре Федоровиче. Большой Китайский кабинет использовался Екатериной II для игры в карты, любительницей которой она была (7).

Входящая в малую анфиладу личных покоев Екатерины II Китайская Опочивальня (примыкает к Малому Китайскому кабинету) также принадлежит к блестящим образцам русской «китайщины». Затянутые белым атласом стены в конце 1760 – начале 1770 годов были расписаны в «китайском вкусе» Федором Власовым, Федором Даниловым и Якимом Герасимовым.

Комнаты – Камер-юнгферская (или Туалетная) и Портретная (Кабинет Ротари) интересны обильным использованием живописи как важнейшего элемента декоративного оформления. Двадцать два женских изображения работы Пьетро Ротари поместил зодчий Ринальди на стенах Портретной. А первую комнату украшают великолепные изображения дам «малого» (великокняжеского) двора, представленных в маскарадных костюмах и олицетворяющих времена года, части света и стихии. Эти одиннадцать пастелей исполнил в 1756 году французский художник Жан де Сампсуа (Сансуа).

Анфилада личных покоев императрицы заканчивается ее Кабинетом, именовавшимся еще и «Золотым кабинетом». Такое название он получил из-за сплошь покрывающих стены росписей, выполненных в сложнейшей технике – по серебристой присыпке. Драгоценное свечение, мерцая сквозь живописный слой, создает необыкновенный эффект. Сюжеты росписей, исполненных Бароцци и Торелли, посвящены героям античных мифов. Полнокровные, олицетворяющие радость бытия персонажи дополняют тему более серьезную и возвышенную, отраженную в сюжете плафона ( здесь представлена «Философия» Дицциани). Такое сочетание показательно для Кабинета императрицы, у которой интерес к философским занятиям соединялся с любовью к сугубо земным радостям и утехам. В Кабинете долгое время хранилась небольшая личная библиотека «Северной Семирамиды», как называли русскую царицу французские философы (8).

Этот «портрет» одной из замечательнейших резиденций русских царей хочется завершить словами А.Н. Бенуа: «Китайский дворец – единственный в своем роде перл, художественное произведение до того цельное, до того гармоничное, так изумительно исполнено – такая грациозная, изящная безделушка, что, глядя на него, нельзя не залюбоваться».

Примечания
1. В своих «Записках», вспоминая 1757 год, она пишет: «Мне пришла фантазия развести себе сад ... но я знала, что великий князь не даст мне для этого ни клочка земли, и поэтому попросила князей Голицыных продать или уступить мне 100 десятин с давних пор заброшенной... земли, которою они владели возле самого Ораниенбаума... Они охотно уступили мне ее. Я принялась чертить планы и разбивать сад, и так как в первый раз занималась планами и постройками, то все выходило у меня огромно и неловко».
2. С постройкой Голландского домика императрица обрела еще одно место для увеселений и приемов высоких гостей. В первую половину своего царствования она любила привозить сюда венценосных особ и «господ чужестранных министров». В «новопостроенный каменный домик» они «водимы были для смотрения покоев и в них великолепного убранства... от которых казался преизрядный вид». Новоселье в Китайском дворце императрица праздновала в день храмового праздника Святого целителя Пантелеимона 27 июля 1768 года. Этот воскресный день был отмечен не только Божественной Литургией в дворцовом храме с участием многих членов Священного Синода, но и обедом на 42 человека «за столом поставленным покоем»; «пили за Высочайшее Императорского Величества здоровье».
3. Так, например, уникальные паркеты не имеют себе равных в русском декоративно-прикладном искусстве. Выполненные по рисункам Ринальди и набранные из самых разных пород дерева (их насчитывается до 36!), они удивляют сложным набором рисунка, оригинальным в каждом помещении. Паркеты были созданы искусными русскими столярами-резчиками под руководством талантливых иностранных мастеров, работавших тогда в России. Растительный орнамент, в котором сложно переплетаются цветы, ветки, венки, листья, составляют нигде не повторяющийся композиционно и по цветовой гамме рисунок. Не менее интересна декоративная живопись Китайского дворца, каждый зал которого украшен плафоном. Тринадцать из них были исполнены мастерами Венецианской академии художеств, знаменитые художники – Стефано Торелли и Серафино Бароцци – писали свои плафоны непосредственно во дворце. Отвечая вкусам середины XVIII века, не только восточный, но и западноевропейский фарфор украшал интерьеры всех залов дворца.
4. В вышивках панно нанизаны на нити более двух миллионов горизонтально расположенных цилиндрических трубочек молочного стекла. Панно вышиты разноцветным французским ворсистым шелком – «синелью» – по стеклярусному фону. Эти тысячи тысяч стеклянных трубочек цвета перламутра создают особый эффект мерцания, постоянно и неожиданно переливаясь от изменяющихся лучей и потоков света. Стеклярус изготовлен на основанной М.В. Ломоносовым в окрестностях Ораниенбаума Усть-Рудицкой мозаичной фабрике. Сказочные, экзотические пейзажи в затейливо-пышном обрамлении производят чрезвычайно эффектное впечатление. Панно заключены в золоченые рамы тонкой и изысканной резьбы.
5. Большинство посещений Собственной дачи Екатериной II заканчивалось ужином в Большом зале. Записи об этом часто встречаются в «Камер-фурьерском журнале». В парадном ужине 3 июля 1781 года вместе с императрицей участвовали наследник и его супруга Мария Федоровна.
6. Так, в одном из писем скульптору Фальконе Екатерине II есть строки: «...госпожа Колло исполнит, как только сможет, медальоны Петра Великого и Елизаветы». Замечательно и оформление барельефов, выполненное из синих и оранжевых смальт Усть-Рудицкой фабрики под руководством «гранильных дел мастера» Мартини.
7. 28 июля 1774 года «забавлялись в карты в Китайском угловом зале на 6-ти столах». В карточной игре принимали участие послы Испании, Пруссии, Швеции, Саксонии, Франции, Англии, Дании и «Цесарский» (Австрии), наследник Павел Петрович с супругой, князья А.М. Голицын, А.А. Вяземский, графы Г.Г. Орлов, Н.И. Панин, З.Г. Чернышев, А.К. Разумовский.
8. В 1792 году книги перевезли в Петербург, в Зимний дворец.