Музей Леонида Пастернака в Оксфорде

Авторы: Виктор Леонидов

Леонид Осипович Пастернак не намеревался надолго задерживаться в Оксфорде. Готовясь к отъезду в Россию из Германии, где он жил с 1921 года, Пастернак навестил в Англии младшую дочь Лидию. Вторая мировая война внесла свои коррективы в биографию художника.

«Папа! Но ведь это море слез, бессонные ночи и, если бы записать это, — тома, тома, тома. Удивленье перед совершенством его мастерства и дара, перед легкостью, с которой он работал (шутя и играючи, как Моцарт), перед многочисленностью и значительностью сделанного им, — удивленье тем более живое и горячее, что сравнения по всем этим пунктам посрамляют и унижают меня. Я писал ему, что не надо обижаться, что гигантские его заслуги не оценены и в сотой доле, между тем как мне приходится сгорать от стыда, когда так чудовищно раздувают и переоценивают мою роль: Я писал папе: что в конечном счете торжествует все же он, он, проживший такую истинную, невыдуманную, интересную, подвижную, богатую жизнь, частью в благословенном своем девятнадцатом веке, частью — в верности ему, а не в диком, опустошенном, нереальном и мошенническом двадцатом»

Эти строки принадлежат поэту Борису Пастернаку. Письмо, написанное через полгода после смерти отца, он передал в самом конце 1945 года сэру Исайе Берлину, профессору Оксфордского университета, работавшему в это время в посольстве Великобритании в СССР. Дело в том, что на тихой оксфордской улице Парк Таун последние шесть лет своей жизни прожил Леонид Пастернак — великий русский художник-импрессионист, блистательно работавший едва ли не во всех графических техниках — угле, пастели, акварели, гуаши, литографии.

Позади у Леонида Осиповича была большая и не слишком легкая, но все же, безусловно, удачная жизнь.

Леонид Пастернак приехал в Англию из Берлина в 1938-м, в самые тяжелые дни своей жизни. Большая часть тиража его книги, куда вошли и воспоминания о Толстом, была уничтожена ворвавшимися в типографию нацистами, юбилейную выставку запретили. Леонид Осипович готовился к отъезду в Москву, но перед окончательным возвращением в страну победившего социализма решил навестить свою младшую дочь Лидию, к тому времени жившую в Оксфорде, и накануне прибытия в СССР перевез на Британские острова все свои работы. Начавшаяся война оставила художника в этом дивном, поразительно красивом старинном городе, давно и прочно ставшем одним из главных символов туманного Альбиона. Гитлеровское вторжение в Европу навсегда связало семью Пастернаков с Англией.

Страшным ударом стала для Леонида Осиповича смерть жены Розалии Исидоровны в 1939 году, буквально за неделю до начала Второй мировой войны. Бомбежки Лондона, ситуация в России также не добавляли оптимизма. Но художник до конца дней сохранял спокойный и ясный взгляд на все, что творилось в мире. 1 ноября 1940 года Борис Пастернак писал Ахматовой: «Я говорил Вам, Анна Андреевна, что мой отец и сестры с семьями в Оксфорде, и Вы представите себе мое состояние, когда в ответ на телеграфный запрос я больше месяца не получал от них ответа. Я мысленно похоронил их в том виде, какой может подсказать воображенью воздушный бомбардировщик, и вдруг узнал, что они живы и здоровы».

В семейном архиве в Оксфорде был найден текст телеграммы, который так обрадовал Бориса Леонидовича: «Все хорошо, обнимаем, любим. Папа, Лидия».

Художник продолжал работать, невзирая на болезни и трудности. Писал он много, в основном черпая сюжеты из прошлого, русской литературы и мировой истории. Так были созданы блистательные картины — «Бах и Фридрих Великий», «Мендельсон воскрешает Баха.» Часто обращался он к образу Льва Толстого.

Его иногда посещали гости, среди них — ставший близким художнику директор кабинета гравюр Британского музея Артур Хайнд, посол СССР в Великобритании Иван Майский. Художник очень ждал персональной выставки, которая должна была состояться в Лондоне. Открытие ее все откладывалось, и Леонид Осипович до своей новой экспозиции так и не дожил.

Понуждаемый детьми, он стал писать воспоминания. Это были не мемуары в классическом смысле, а, скорее, заметки для себя. »...Отец мой регулярного дневника, как это обычно понимается, не вел. Он считал и не раз говорил, что его настоящие «дневники» — это его зарисовки в альбомчиках, число которых очень велико. Он заносил в них все, что его глаз художника наблюдал, схватывал, что было ему интересно и нужно для памяти:», — вспоминала потом старшая дочь Жозефина.

В некоторых своих последних записях Леонид Осипович очень точно сформулировал самую суть своего удивительного дара: «Живопись — язык. Сюжет, т. е. «литература» (беллетристика) в живописи значения не имеет. «Литература» — враг живописи. Эскизы, пастели, наброски — вот что есть непосредственная передача жизни в живописи или на рисунке, они фиксируют, схватывают жизнь. Картины с эскиза — сущее мучение! В картине пропадают первые творческие вспышки, самое драгоценное в искусстве, пропадает и теряется след их».

Действительно, Леонид Осипович умел поразительно схватить какую-то неуловимую прелесть движения, улыбки, поворота головы. От его полотен словно веет свежим, легким ветром.

Младшая дочь, Лидия Пастернак-Слейтер, вместе с сестрой Жозефиной делали все, чтобы облегчить жизнь отцу. Мастерская художника находилась в тихой комнате окнами на север: И тем не менее возраст и болезни свое дело сделали. 31 мая 1945 года Леонид Осипович скончался на руках у Лидии. По иронии судьбы на последнем холсте, над которым работал мастер, был сделан набросок портрета Ленина. История никак не отпускала художника.

Тогда, конечно, о музее никто и не думал.

«Мой дедушка умер год спустя после моего рождения. Но он был все время среди нас. Я росла среди его удивительных картин, развешанных по стенам дома: Мама воспитывала нас только по-русски, боясь, что мы вырастем иностранцами. Мы знали, что запертая комната — это дедушкина комната. Иногда нас допускали туда: Комната была забита старой мебелью, мольбертами, бумагами, холстами, одеждой дедушки и мамы», — писала впоследствии Энн, дочь Лидии Леонидовны.

Энн никогда не могла забыть, как она впервые попала в Россию. Произошло это в страшные для их семьи дни, когда пришло известие о смерти Бориса Леонидовича, — ведь он за несколько дней до кончины выразил желание увидеть сестру. Однако, невзирая на все мольбы и просьбы, визу дали только через два дня после похорон.

В этот приезд Энн впервые увидела у дяди Александра альбомы с записями и рисунками деда, оставленные им в России перед отъездом в Германию в 1921 году. Именно этот момент, как считает она, и дал первый импульс к созданию музея в Оксфорде.

Наряду с сохранением наследия своего гениального брата Жозефина и Лидия заботились об увековечении памяти отца. Один портрет Бориса Пастернака был подарен галерее Тейт, замечательную картину «Поздравление», запечатлевшую детей художника в день серебряной свадьбы родителей, получила в свое распоряжение Третьяковская галерея. Правда, это произошло уже намного позже, в 1979 году, накануне открытия грандиозной выставки Леонида Осиповича в Москве. К этому времени он, в отличие от своего сына, уже был полностью реабилитирован в глазах советской власти. На открытие этой выставки Лидия Пастернак-Слейтер, ставшая к тому времени еще и одной из ведущих переводчиц русской поэзии в Великобритании, привезла для главной галереи страны замечательные портреты, выполненные Леонидом Осиповичем. Портреты тех, чьи имена вписаны в золотую книгу культуры России — Алексея Ремизова, Михаила Гершензона, Сергея Рахманинова. Напомним, что к этому времени в московском издательстве «Советский художник» в 1975 году вышла подготовленная Александром и Жозефиной Пастернак большая книга «Леонид Пастернак. Записи разных лет».

Тогда же были проведены выставки в оксфорд-ском музее Эшмолеан, в Бристоле и Мюнхене. О Леониде Пастернаке были опубликованы десятки статей, в Лондоне в 1974 году увидела свет блестящая книга Дэвида Бакмана «Леонид Пастернак: русский импрессионист». И все-таки музея Леонида Осиповича не было.

И Энн Пастернак, филолог, профессор Оксфордского университета, специалист и автор ряда работ по истории литературы шекспировской эпохи, такой музей создала. Естественно, при огромной помощи ее матери и тети Жозефины, а также всех московских и английских родственников.

Почти 25 лет каталогизировалось, описывалось и фотографировалось оксфордское собрание. Поврежденные холсты и листы с бумагами реставрировались, наклеивались на картон. Ящики с архивами были разобраны, документы описаны. Среди сундуков был найден ряд работ, о которых все давно забыли, — к примеру, дивные портреты Альберта Эйнштейна. Или холст с изображением зала Большого театра в дни крупного большевистского форума. После ультразвукового исследования картины среди портретов делегатов обнаружились лица коммунистических вождей, закрашенные позднее. Большинство из них стали жертвами сталинско-вышинских «спектаклей». Леонид Осипович, судя по всему, собираясь возвращаться в Россию, понимал, что такие изображения туда везти не стоит.

2 мая 1999 года при огромном стечении народа музей был открыт в том же доме на севере Оксфорда, на улице Парк Таун, где прожил последние отпущенные ему годы Леонид Пастернак. В затененных, со специальной подсветкой, чтобы не выгорала графика, трех комнатах зрителей встречают портреты Эйнштейна и Рахманинова, Льва Толстого, родных мастера, пейзажи России. И в этом же доме сегодня живет Энн Пастернак-Слейтер с четырьмя детьми и мужем, одним из ведущих поэтов Англии Грейгом Рейном. Через месяц после открытия музея состоялась большая выставка в оксфордском музее Эшмолеан, а также была представлена огромная работа — два тома каталога-резоне «Леонид Пастернак. Годы в России. 1875-1921», изданного усилиями профессора русской литературы в Колорадском университете Римгайлы Салис. Предисловие написал один из самых известных искусствоведов Великобритании — Джон Уитни.

И сегодня в музее Леонида Пастернака с радостью встречают гостей со всего мира, тех, кто любит и ценит искусство Мастера.

 
Л.О. Пастернак. Борис и Александр в матросских костюмах. 1902. Б., уголь, белила. Музей Леонида Пастернака. Оксфорд
Л.О. Пастернак. Борис и Александр в матросских костюмах. 1902. Б., уголь, белила. Музей Леонида Пастернака. Оксфорд
Л.О. Пастернак. На дороге, у мавзолея Рахили. Палестинская серия. 1924. Б., уголь. Музей Леонида Пастернака. Оксфорд
Л.О. Пастернак. На дороге, у мавзолея Рахили. Палестинская серия. 1924. Б., уголь. Музей Леонида Пастернака. Оксфорд
Л.О. Пастернак. Маруська. 1936. Б., уголь. Частное собрание
Л.О. Пастернак. Маруська. 1936. Б., уголь. Частное собрание
Л.О. Пастернак. Зимний вид Кремля. 1917. Б., гуашь, акв., карандаш. Музей Леонида Пастернака. Оксфорд
Л.О. Пастернак. Зимний вид Кремля. 1917. Б., гуашь, акв., карандаш. Музей Леонида Пастернака. Оксфорд
Л.О. Пастернак. Пейзаж с мавзолеем Рахили. Палестина. 1924. Б., пастель. Музей Леонида Пастернака. Оксфорд
Л.О. Пастернак. Пейзаж с мавзолеем Рахили. Палестина. 1924. Б., пастель. Музей Леонида Пастернака. Оксфорд
Л.О. Пастернак. Новолуние над Химзее. Германия. 1920-е гг. Б. голубая, пастель. Музей Леонида Пастернака. Оксфорд
Л.О. Пастернак. Новолуние над Химзее. Германия. 1920-е гг. Б. голубая, пастель. Музей Леонида Пастернака. Оксфорд
Л.О. Пастернак. Альберт Эйнштейн, играющий на скрипке. 1927. Б., уголь. Музей Леонида Пастернака. Оксфорд
Л.О. Пастернак. Альберт Эйнштейн, играющий на скрипке. 1927. Б., уголь. Музей Леонида Пастернака. Оксфорд
Л.О. Пастернак. Обнаженная в бане (ванной). Без даты. Б., пастель. Музей Леонида Пастернака. Оксфорд
Л.О. Пастернак. Обнаженная в бане (ванной). Без даты. Б., пастель. Музей Леонида Пастернака. Оксфорд
Л.О. Пастернак. Арбуз. 1930-е гг. Б., акв. Музей Леонида Пастернака. Оксфорд
Л.О. Пастернак. Арбуз. 1930-е гг. Б., акв. Музей Леонида Пастернака. Оксфорд
Л.О. Пастернак. Кузен художника, Карл Пастернак, с Розой за пианино. Начало 1890-х гг. Б., серая акв. Музей Леонида Пастернака. Оксфорд
Л.О. Пастернак. Кузен художника, Карл Пастернак, с Розой за пианино. Начало 1890-х гг. Б., серая акв. Музей Леонида Пастернака. Оксфорд
Журнал «Русское искусство»

1923 – Журнал «Русское Искусство» в 1923 году

№ 1/2004 – «Союз русских художников»

№ 2/2004 – «Санкт-Петербург»

№ 3/2004 – «Коллекции русского искусства за рубежом»

№ 4/2004 – «Графика в музеях и частных коллекциях России»

№ 1/2005 – «Москва художественная»

№ 2/2005 – «Открытия в искусстве и искусствознании»

№ 3/2005 – «Русская Швейцария»

№ 4/2005– «Ратная слава России»

№ 1/2006– «Встреча искусств»

№ 2/2006– «Русская провинция»

№ 3/2006– «Искусство императорского двора»

№ 4/2006 – «Жизнь художника как произведение искусства»

№ 1/2007 – «Коллекционеры и благотворители»

№ 2/2007 – «Почтовые миниатюры: марка и открытка в художественном пространстве»

№ 3/2007 – «Россия — Германия. Диалог культур»

№ 4/2007 – «Изящные искусства и словесность»

№ 1/2008 – «Семья Третьяковых. Жизнь в искусстве»

№ 2/2008 – «Впервые – через 85 лет – публикация I номера журнала «Русское Искусство» за 1923 год»

№ 3/2008 – «Художественное наследие 60-х годов ХХ века»

№ 4/2008 – «Сенсации в искусстве. Открытия. Гипотезы»

№ 1/2009 – «Русская икона»

№ 2/2009 – Переиздание сдвоенного (II и III номеров) выпуска «Русского искусства» 1923 года