Альбом Николая Сакса

Вот уже более сорока лет на тихую улицу в Филадельфии, название которой можно перевести как Жимолостная, приносят и присылают русские стихи. До перестройки их слали откуда угодно — со всего мира, отовсюду, где звучала наша речь. Правда, только не из России. Потому что имя замечательной поэтессы Валентины Синкевич, многие годы издающей «Встречи» — альманах русской поэзии в США, не популяризировалось на ее родине, которая тогда называлась СССР.

Ее отец был из семьи священника, мать — внучка царского генерала. Не дожидаясь неминуемого стука в дверь, супруги переехали из Киева, где Валентина Алексеевна родилась в 1926 году, в город Остер Черниговской области. С началом войны эти места были заняты немцами, и в 1942-м будущую любимицу русской эмиграции угнали на работы в Германию. Сегодня уже нет необходимости доказывать, как раньше, что оказавшиеся на оккупированной территории и в фашистском рабстве люди не были врагами народа. Валентина Алексеевна сумела избежать судьбы десятков тысяч своих товарищей по несчастью, оказавшихся после немецких лагерей в отечественных.

По окончании войны в Германии, в гамбургском лагере для перемещенных лиц, Синкевич познакомилась со многими из тех, кто стал потом гордостью русской литературы в Америке — с отцом и сыном Марченко, которые известны под псевдонимами Нароков и Моршен, литературоведом и поэтом Юрием Иваском — от него Синкевич впервые услышала о Марине Цветаевой. Они под надзором американских солдат, не зная, выдадут их в СССР или нет, на плохоньком ротаторе публиковали свои стихи, издавали Тютчева, Гумилева, устраивали литературные диспуты. Дружбу, а теперь и память о своих друзьях-поэтах Валентина Алексеевна хранит и по сей день, делая все, чтобы их наследие не было забыто в России. Ее жизнь за океаном, куда она попала в 1950 году на пароходе «Генерал Баллу» вместе с будущим королем русской эмигрантской поэзии Иваном Елагиным, началась с мытья полов в доме для престарелых в Айове. Однако дальше была Филадельфия — город, который принял Валентину Алексеевну и который она воспела в своей книге прекрасных очерков. Работая долгие годы в отделе библиографии Пенсильванского университета, она писала стихи, которые, например, высоко оценила Ирина Одоевцева, а поэт и критик Борис Филиппов очень точно сказал, что поэзия Валентины Синкевич — это »...искреннего удивления перед богатством окружающего нас мира». Она часто устраивала литературные вечера, писала рецензии в «Новое русское слово». И главное — стала издавать альманахи русской поэзии в США, которые сначала назывались «Перекрестки», а потом — «Встречи». Четверть века каждый год приходили и приходят подписчикам эти небольшие, с любовью и отменным литературным вкусом составленные сборники. Человек удивительной доброты, Валентина Алексеевна живет такими понятиями, как щедрость, благородство, честность. И верность своей родине.

Когда в 1986 году усилиями Д.С. Лихачева и Р.М. Горбачевой был создан тогда еще Советский Фонд Культуры, в него потоком стали поступать дары — картины, книги, скульптуры, автографы. Наши соотечественники, выброшенные за границу трагическими событиями на своей родине, передавали сбереженные ими сокровища. Передавали, потому что знали: сохраненные ими реликвии в Фонде никогда не лягут на дно новых спецхранов, а всегда будут востребованы, опубликованы, представлены на выставках, использованы в фильмах и передачах. При Фонде была открыта первая в СССР библиотека изданий русского зарубежья, которую мог посетить любой. Валентина Алексеевна стала одной из главных дарительниц Фонда. Благодаря ей в музей-усадьбу И.Е. Репина «Пенаты» были переданы автографы великого художника, в архив-библиотеку Фонда она подарила книги с каллиграфической вязью замечательного мастера слова и художника Алексея Ремизова.

Среди ее даров был один, привлекший особенное внимание исследователей. Речь идет об альбоме графики «Оригинальные рисунки различных художников, автографы», некогда принадлежавшем Николаю Эдуардовичу Саксу. Имя этого художника и благородного человека сегодня, к сожалению, известно разве что в связи с И.С. Тургеневым. Короткая заметка о Саксе в биографическом словаре художников русского зарубежья да еще некролог, появившийся в первый день 1927 года в русской газете «Руль», выходившей в Берлине, — вот, пожалуй, и все наиболее исчерпывающие сведения о нем5.

«Николай Эдуардович Сакс был большой русский художник и редкой духовной красоты человек. Он отдавался искусству весь без остатка и работал, несмотря на свой 77-летний возраст, с юношеским увлечением. Его картины пользовались огромным успехом в Парижском Салоне и в Лондоне, где он выставлял исключительно работы, написанные им в Индии и на острове Цейлон.

Николай Эдуардович был другом Тургенева и Гаршина, вел с ними переписку, дружил с Виктором Гюго.

Пейзажист Похитонов написал единственный портрет Сакса, который последний хранил как лучшее воспоминание.

В 1908 Н.Э. разделил свое имение в Екатеринославской губернии между крестьянами, оставив для себя долю в 50 десятин. В 1920 он эмигрировал из России и последние годы жил в Цоппоте. Он испытывал страшную нужду, голодал, особенно в последний год.

19 декабря, в Николин день, я застал его за работой — писал он собор своего родного города Новомосковска, с наброска, сделанного им 45 лет тому назад, и с увлечением и подробностями рассказывал мне об истории этого замечательного собора, построенного запорожцами. Предчувствие смерти, видимо, потянуло его к этой последней работе, чтобы мыслями и всей душой уйти на Родину, родные места, ибо болел он тоской по России и желание его было умереть на родной земле«6.

Мы привели некролог полностью, так как текст этот очень важен: Николай Эдуардович Сакс — главная фигура в нашей истории. Именно его альбом с рисунками замечательных русских художников ХIХ века и передала в Российский Фонд Культуры Валентина Алексеевна Синкевич. О том, что Сакс был одаренным мастером, а не только человеком широкой и доброй души свидетельствует, например, запечатленный в альбоме пейзаж окрестностей его имения Андреевка. Безукоризненно владея техникой карандашного рисунка, художник тонко передает пленэр: речка, деревья, заросли — все словно напоено каким-то влажным и удивительно свежим воздухом.

Альбом — своего рода пиршество для исследователей русского искусства, возможность увидеть следы частной жизни и личностных проявлений художественного сообщества. Рука каждого автора, оставившего свой «автограф» на альбомном листе, выдает — через особый характер наложения штриха или движения линии — индивидуальный темперамент художника. Отношение к натуре — ее изображение впрямую или, напротив, с ироничным, а то и гротесковым оттенком, что позволительно для «дружеского общения» на страницах альбома, — у каждого мастера свое. Именно этим интересен альбом Сакса.

Живые, непритязательные наброски лесов и полей оставил Константин Аполлонович Савицкий, автор знаменитых в свое время картин с социальной проблематикой — «Встреча иконы», «На войну». Его часто называли «Некрасовым в живописи» и «печальником горя народного». Рисовал в альбом Сакса и его близкий друг Иван Павлович Похитонов, один из лучших пейзажистов России, тончайший пленэрист и лирик. За приверженность к миниатюрным форматам картин его сравнивали с малыми голландцами. Мастер-виртуоз, он писал тонкими кисточками, часто использовал лупу. На альбомных страницах Похитонов предстает как наблюдатель, фиксирующий впечатления: вот идущий человек, вот стоящий, изображенный со спины, в живой пластике естественных движений, вот птичка, доверчиво «позирующая» художнику: Наброски лошадей оставил известный анималист Николай Егорович Сверчков, друг Некрасова, спутник поэта на охоте. Вошли в альбом зарисовки и самого Сакса, и ряда других художников, в основном живших на Украине, а также автографы поэтов, писавших сюда свои посвящения.

И среди всего этого «многоцветья» — работы замечательного мариниста, мецената, человека неуемной энергии Алексея Петровича Боголюбова7. Мастер мощных эпических полотен, Боголюбов и сам был человеком ярким, страстным. И поразительно добрым. Его художественный и человеческий талант признавался в самых разных кругах российского и европейского общества. Так, к примеру, он дружил и с Александром III, и со многими представителями радикальной демократической интеллигенции. Среди его друзей были И.Е. Репин, И.Н. Крамской, В.Д. Поленов, И.С. Тургенев. С Тургеневым они познакомились и подружились в Париже, куда Боголюбов в течение многих лет каждый сезон по совету врачей приезжал провести зиму. Боголюбов приехал в Париж и после трудного лета 1877 года, когда он, настоящий патриот своей страны и автор ряда полотен на батальные темы, не мог не побывать на фронтах русско-турецкой войны.

В самом конце этого трудного и славного года была взята Плевна. «До сих пор в Париже были только частные сходки художников: Но радостная весть, что Плевна пала, что война шла к концу, нас ободрила, и мы порешили в день ее взятия основать в Париже «Общество взаимного вспомоществования русских художников». Сейчас собрали картины, рисунки для лотереи, которую успешно разыграли: Выделили всего 5 тысяч франков и отправили их через графа Адлерберга (министра двора) государю императору, прося принять для раненых нашу лепту от нового Общества русских художников в Париже. Получив благодарственный ответ, мы получили и гражданство. Написали устав, над которым немало потрудился И.С. Тургенев как секретарь«8, — вспоминал впоследствии Боголюбов.

Квартира Боголюбова и до создания общества была одним их главных центров русской художественной жизни в Париже. «По вторникам собираемся у Боголюбова, бывает человек больше тридцати, все художники, певцы и музыканты», — писал Репин Стасову9. Мать великого В.А. Серова, первая в России женщина-композитор Валентина Семеновна Серова, также бывавшая в те годы в столице Франции, вспоминала: «Итак, жизнь сложилась хорошо, к общему нашему удовольствию, мы уже стали посещать салон Боголюбова, служивший центром русского мирка в Париже. Среди просторной комнаты стоял во всю ее длину огромный стол, на котором натянута была ватманская бумага. Все присутствующие художники занимали места у стола и усердно рисовали. Помнится, что большею частью рисунки были вольные импровизации на любые темы, избранные самим художником«10. Бывало очень весело: шутки, розыгрыши, домашние театрализованные представления. Благодаря Тургеневу русские художники посещали вечера Полины Виардо, где можно было услышать лучших музыкантов и певцов Европы. И конечно, тут организовывалась помощь русским живописцам, заполонившим столицу Франции.

Альбом Н.Э. Сакса — своего рода продолжение ватманской «скатерти» исполняют в доме Боголюбова. Николай Эдуардович: «обязанность помощника секретаря Общества взаимного вспоможения и благосостоятельности русских художников в Париже», — писали комментаторы к полному собранию сочинений Тургенева. А сам Боголюбов в своих воспоминаниях называл Николая Сакса «секретарем нашим».

Николай Эдуардович, человек широкого размаха, добрый и гостеприимный, очень хотел повторить парижский центр Боголюбова у себя в Екатеринославской губернии, в имении Андреевка. Приехав туда из Франции, он привез и свой альбом с записями, рисунками и акварелями друзей, с которыми он встречался на берегах Сены. В Андреевке беспрерывно гостили поэты, художники, приезжавшие на пленэр, в том числе и те, кто возвращался из благословенной «столицы мира». Все они продолжали рисовать в хорошо знакомой им огромной книге, где уже были оставлены такие, например, незамысловатые строки, датированные 1879 годом:

Милый друг, я уезжаю
Из Парижа, из Парижа,
Никогда его, быть может,
Больше я уж не увижу.
Сердце, что ты так грустишь,
Ах, Париж, Париж, Париж.

Основным изобразительным мотивом альбома становится теперь Малороссия — ее рощи, поля, а также портретные образы местных жителей в национальных костюмах. После парижской суеты художники погружались в спокойствие и тишину екатеринославской природы.

В альбом вклеиваются и письма, адресованные Саксу, — Гаршина, Тургенева. Об этом свидетельствует В.А. Синкевич. Письмо Гаршина исчезло в вихре бурных событий ХХ века, а одно из писем Тургенева сохранилось у Валентины Алексеевны. Долгое время составители полного собрания сочинений великого писателя не знали об этом, пока сама Валентина Алексеевна, публикуя очередную статью о русском наследии в США, не уведомила: «Оригинал письма: находится у меня. Я получила его после смерти Зинаиды Васильевны Монастырской, приемной дочери Сакса. Оба они покинули Россию в двадцатых годах. Сакс умер в Данциге в конце двадцатых годов, а З. Монастырская эмигрировала из Германии (Гамбург) в Америку в 1950 году.

Подлинник письма Сакс хранил в альбоме с оригинальными рисунками художников, в большинстве — членов передвижных выставок. В этом альбоме, который оставила мне госпожа Монастырская, было еще два других письма Тургенева, также адресованных Саксу. В 1965 году они были переданы в Советский Союз.

Монастырская рассказывала мне, что в России Сакс жил преимущественно в Киеве и в своем поместье под Екатеринославом. По ее словам, Сакс, живя в Париже, исполнял должность секретаря Тургенева«13.

Валентина Синкевич поступила в лучших традициях русского меценатства, передав альбом Сакса Российскому Фонду Культуры. Рисунки и акварели из него неоднократно выставлялись на вернисажах и вечерах Фонда, в том числе и на презентации книги стихов самой Валентины Алексеевны «Поэтессы русского зарубежья».

Во всех поступках Николай Эдуардович Сакс руководствовался велениями гражданской совести: он, например, раздал земельные владения крестьянам. И есть своя закономерность в том, что его альбом «Оригинальные рисунки различных художников:» был подарен России. Перелистывая страницы, видишь произведения прекрасного пейзажиста, любимца русской аристократии Иосифа Крачковского. Его карандашный женский портрет — одна из наиболее завершенных работ среди мимолетных рисунков и шаржей других художников. Здесь же — рисунки Ивана Селезнева, создателя образов для иконостаса Покровской церкви в Киеве. А как не упомянуть акварелиста, исследователя памятников древнерусского зодчества и быта Михаила Виллие и украинского живописца-передвижника Николая Пимоненко. Благодаря всем этим замечательным художникам и их дружбе с Н.Э. Саксом родился удивительный альбом. Благодаря З.В. Монастырской он сохранился. А благодаря В.А. Синкевич альбом вернулся в Россию и стал одним из самых интересных и значительных раритетов в собрании Российского Фонда Культуры.