Кирасир-художник Лев Иванович Киль

В 1200 году папа римский объявил крестовый поход в ливонские земли, в результате которого потомки рыцарей-меченосцев и тевтонцев на многие столетия заселили прибалтийское побережье. Воспитанные в традициях рыцарства наследники крестоносцев верой и правдой служили своим «сюзеренам», под чьим скипетром находились лифляндские и курляндские земли, – сначала шведским королям, а потом – российским императорам. Врангели, Клодты фон Юргенсбурги, Ливены, Ренненкампфы, Сиверсы, Тизенгаузены, Унгерны, Штернберги вписали немало славных страниц в российскую историю. Таким старинным курляндским служилым родом были и Кили… В 1793 году в семье отставного артиллерии генерал-майора Ивана Федоровича Киля родился герой нашего рассказа – Людвиг Карл фон Киль, в русских документах значившийся Львом Ивановичем Килем.

Звезда юного Киля взошла в «славный год войны народной» – во время наполеоновского нашествия на Россию он вступил волонтером, как значится в его «Формулярном списке», в Курляндское земское войско. Правда, не совсем ясно, что это было за «войско», поскольку государство не собирало ополчение на прибалтийских территориях империи, а инициаторами создания добровольческих антифранцузских формирований выступали местные дворяне.

Приняв минимальное участие в боевых действиях, почти все эти части впоследствии влились в регулярные войска. Так, в 1813 году Волонтерная казачья сотня (являвшаяся одним из самых боевых лифляндских формирований) целиком вошла в состав Российско-немецкого легиона русской армии. С Российско-немецким легионом оказалась связана и судьба Киля: 16 марта 1813 года он из волонтеров был принят на службу корнетом по кавалерии с назначением состоять при командире легиона генерал-адъютанте графе Людвиге Георге Вальмоден-Гимборне, только что перешедшем на русскую службу из австрийской армии. В подчинении графа кроме легиона оказались летучие партизанские отряды генералов А.И. Чернышева, Ф.К. Теттенборна и В.К. Дернберга.

30 мая отряд Теттенборна выбил французские войска из Гамбурга, в этом бою отличился и Лев Киль. В следующий раз Киль проявил себя в сражении при Герде, когда под командованием Вальмоден-Гимборна была уничтожена французская дивизия, сражался во многих боях против корпуса маршала Даву и датских войск в Мекленбургском герцогстве и в Голштейне. Уже после долгожданного взятия Парижа, в апреле 1814 года в Версале император Александр I объявил о формировании лейб-гвардии Конно-егерского полка из отборных солдат армейской кавалерии и отличившихся в прошедшей кампании офицеров. 18 мая сюда был зачислен Лев Киль, а 19 мая 1815 года Киль был назначен уже в свиту Его Императорского Величества по квартирмейстерской части поручиком. За участие в заграничных походах Лев Иванович был пожалован орденами Св. Анны 3-й и 2-й степени…

С 15 сентября 1815-го по 26 июля 1819 года Лев Иванович оставался в Париже, как значится в его формуляре, «по особому поручению». В эти годы Киль работал над серией с изображением мундиров русской армии, гравированной самим художником, а также И.И. Колпаковым, Ш.В. Леваше и П. Полем. Именно на этой сюите из 73 изображений чинов русского войска, благодаря которой имя Киля прочно вошло в историю русского гравировального искусства, во многом основаны наши представления о внешнем виде солдат александровского царствования, об армии – победительнице Наполеона. Прилежное и талантливое исполнение этого заказа принесло нашему герою капитанский чин, полученный вскоре после возвращения в Петербург. Эти гравюры и решили судьбу боевого офицера – его оценил великий князь Николай Павлович, будущий император. Тут сказались их общие художественные пристрастия и интересы.

Великий князь в юности брал уроки рисования у ведущего российского баталиста курляндца Александра Ивановича Зауервейда, под наблюдением которого гравировал собственные проекты военной униформы. Несомненное влияние Зауервейда испытал и Киль, подражавший в своих работах стилистике зауервейдовских «униформологических» акварелей. Общая увлеченность эстетикой мундира и «униформотворчеством» привела к безграничному доверию Николая I к художнику Килю. (Впоследствии, когда император в 1842-м предложил мюнхенскому живописцу П. Хессу написать для Зимнего дворца серию картин, посвященных 1812 году, он поручил Килю следить за правильностью изображения войск, для чего командировал его в Баварию.

Вершина этого совместного творчества окутана легендой: говорят, что увлеченные идеей рыцарства император и Киль, уже генерал-адъютант, вместе разработали проект введенной в русской армии в 1844 году каски-шишака, схожей со средневековым шлемом.) 1821 годом датировано одно из самых ярких произведений Киля – хранящаяся в Рязанском областном художественном музее акварель «В окрестностях Петербурга», сочетающая в себе черты пейзажа и портрета: в идиллический фон каменноостровской дачной местности вписаны изображения императорского флигель-адъютанта с супругой, видимо, близких знакомых художника. Мы надеемся, что определение их имен – дело ближайшего будущего.

В 1821 году Киль был переведен в Гвардейский Генеральный штаб, а в 1822-м – в лейб-гвардии Подольский кирасирский полк с назначением адъютантом к цесаревичу Константину Павловичу, что, несомненно, решающим образом повлияло на судьбу Киля (в том числе – и судьбу творческую). Цесаревич, унаследовавший все лучшие и худшие черты характера отца, императора Павла I, сочетал солдафонство и грубость с благородством и щедростью. Поэтому так диаметрально противоположны высказывания о нем современников, но ближайшее окружение Константина, и Киль, вероятно, не был здесь исключением, бескорыстно обожало наследника, ценя его высокие душевные качества. С каким юмором и любовью великий князь изображен на килевской акварели 1830 года из собрания Государственного Русского музея! На Константине – сюртук подольских кирасир, который он предпочитал любой другой одежде, продолжая носить его вытертым и многократно заштопанным, рядом – одна из собачек, с которыми наместник Царства Польского любил возиться в свободное время. Как известно, Константин Павлович не чурался прекрасного: он собрал небольшую коллекцию живописи старых мастеров (в основном – голландцев), поддерживал заказами современных художников (во многом именно его финансовая помощь позволила развиться таланту Александра Орловского).

По всей вероятности, Константин поощрял и художественные занятия своего адъютанта. Так, уже через 16 дней после вступления на адъютантскую должность Лев Иванович «изъявляет желание» продолжить написание трех картин, начатых по воле императора Александра I и изображающих маневры и молебен покидающего Францию 150-тысячного русского корпуса на полях Вертю, что в 120 километрах от Парижа, в августе 1815 года. Также в планах Киля было создание копий (скорее всего, акварельных) с живописных полотен, посвященных кампании 1812–1814 годов и созданных другим офицером-художником и участником этих событий – ротмистром лейб-гвардии Гусарского полка Александром Ивановичем Дмитриевым-Мамоновым, товарищем по недавно основанному Обществу поощрения художников. За эту творческую работу было высочайше повелено производить Килю «из Кабинета Его Величества, в добавок к получаемому им окладному жалованию, столько, чтобы выплачиваемая сумма составляла вместе с окладом 3000 рублей в год». Но 17 ноября 1830 года в Варшаве началось восстание, наместник, лишь чудом оставшись в живых, бежит из польской столицы, однако добивается беспрепятственного вывода русских войск из мятежного города, а затем присоединяется к армии фельдмаршала И.И. Дибича, посланной на подавление бунта. 7 и 13 февраля 1831 года произошли два крупных сражения с поляками – при Милосне и Горохове, в которых принял участие великий князь, а рядом с ним – Лев Иванович Киль. Он оставался со своим командиром до 15 июня 1831 года, когда великий князь Константин Павлович скончался от холеры…

Уже 25 июня 1831 года Лев Иванович Киль назначается флигель-адъютантом императора Николая I. И с этого времени основной темой его акварелей становятся сценки из жизни императорской семьи. Две из них хранятся в Государственном Русском музее. На работе, написанной 30 июня 1832 года в Петергофе, изображен император в мундире генерала лейб-гвардии Уланского полка с пятилетним сыном, великим князем Константином Николаевичем в шинели и фуражке лейб-гвардии Кавалергардского полка. Эта акварель носит явно семейный характер – обе августейшие особы изображены здесь необычно, со спины, и даже несколько шаржированно. Вторая акварель, датированная 1836 годом, напротив, парадно-репрезентационная. На ней император в колете лейб-гвардии Кавалергардского полка с полным набором орденов галопирует на черном жеребце. В 1832 году заслуги Льва Ивановича на художественном поприще были отмечены Императорской Академией художеств – он назначается ее почетным вольным общником.

25 августа 1835 года полковник Киль прибыл в город Калиш на границе Царства Польского, где в то время проходили грандиозные российско-прусские маневры в присутствии Николая I и прусского короля Фридриха-Вильгельма III, посвященные воспоминанию антинаполеоновского союза и юбилею правителя Пруссии. 26 сентября король прусский наградил Киля орденом Св. Иоанна Иерусалимского, а 6 декабря 1835 года Лев Иванович получил генерал-майорское звание с назначением в свиту Его Императорского Величества. В 1837 году в Россию приезжает один из сыновей прусского короля, принц Карл Прусский, и Киль, видимо, знакомый с ним по калишскому смотру, назначается для сопровождения августейшего путешественника. Этим же годом датирована и одна из работ Киля, связанная с прусским королевским домом, – она изображает гарцующего на коне обер-офицера Собственного Его Императорского Величества конвоя. На дальнем плане видна группа высочайших особ, из-за специальных ограждений наблюдающая за представлением, устроенным для них русскими горцами. Это произведение, происходящее из собрания прусского короля Вильгельма I, сына Фридриха-Вильгельма III, и его старшего брата принца Карла, посвящено воспоминаниям о Калише (30 ноября 2004 года акварель была выставлена на лондонском аукционе Сhristie’s).

В Гравюрном кабинете в Берлине хранится графический портрет Льва Ивановича Киля, выполненный немецким художником Самуэлем Фридрихом Дицем (Diez) и относящийся к 1839 году. На нем мы видим вполне заслуженного генерал-майора свиты, чью грудь украшают русские и иностранные награды. Среди них – боевая медаль «За взятие Парижа» и польский «Знак отличия военного достоинства» за польскую кампанию. Привычный облик генерала николаевской эпохи нарушают только очки…

В сентябре 1844 года открылась новая страница в жизни генерала Киля: по высочайшему повелению он был назначен начальником над русскими художниками в Риме, сменив на этом посту Павла Кривцова. И только в связи с революционными событиями 1848 года в Европе, прервавшими многие начинания русского правительства за границей, обязанности начальника со Льва Ивановича были сложены. Скончался Лев Иванович Киль в ноябре 1851 года в Париже. Здесь завершилась жизнь кирасира-художника, рыцарски служившего российскому престолу.